II Пётр биография

 
 

Навигация

Знаки зодиака

Знаки зодиака Овен Телец Близнецы Рак Лев Дева Весы Скорпион Стрелец Козерог Водолей Рыбы
II  Пётр

II Пётр - биография

Известный : Император

Страна: Россия

Категория: Государство

Знак зодиака: Телец

Дата рождения: 23 Октября 1715г.

Дата cмерти: 30 Января 1730г. (14 года)

Биография добавлена: 6 Июня 2013г.

Петр II (1715-1730) - российский император (с 1727), сын царевича Алексея Петровича. Фактически правили государством при нем Александр Данилович Меншиков, затем Долгоруковы. Объявил об отмене ряда преобразований, проведенных Петром I.

Петр II родился 12 октября (23 октября) 1715 года, в Петербурге. Российский император (с мая 1727 года), сын царевича Алексея Петровича и его жены Натальи Алексеевны (урожденной Шарлотты Софии, принцессы Брауншвейг-Вольфенбюттельской). Мать Петра умерла через десять дней после его рождения, а в 1718 он потерял и отца. После смерти в 1719 году сына Петра I от второго брака царевича Петра Петровича различные политические силы как в России, так и за ее пределами стали рассматривать мальчика в качестве возможного претендента на Российский престол. В 1727 А. Д. Меншикову удалось убедить Екатерину I подписать завещание в пользу Петра, где также оговаривалось, что царевич должен жениться на дочери Меншикова Марии.

После смерти Екатерины и провозглашения Петра императором Меншиков поселил юного самодержца в своем доме и полностью контролировал все его действия. Однако вскоре светлейший князь заболел, чем не преминули воспользоваться его противники. Под влиянием А. И. Остермана и князей Долгоруких Петр, давно тяготившийся опекой Меншикова, лишил его всех чинов, сослал в Сибирь и объявил о расторжении помолвки с его дочерью.

Петр 2 был живым, сообразительным и, по-видимому, не лишенным способностей, но одновременно упрямым и своенравным мальчиком, нравом напоминавшим своего великого деда. Несмотря на некоторое сходство, царь, в отличие от Петра I, не желал учиться. По причине своего юного возраста он не мог должным образом заниматься государственными делами, почти не появлялся в Верховном тайном совете. Это привело вскоре к расстройству всей системы управления, поскольку чиновники, опасаясь немотивированных поступков Петра, не решались брать на себя ответственность за важные решения. Заброшенным оказался Российский флот, к которому государь не проявлял никакого интереса.

Основными фаворитами императора стали князья отец и сын А. Г. и И. А. Долгоруковы, люди бесцветные и беспринципные, стоявшие на страже лишь собственных интересов. Их влияние на царя было чрезвычайно велико. При посредстве Ивана Долгорукова, отличавшегося, по отзывам современников, бесшабашностью и распутным образом жизни, Петр много времени проводил время в разного рода пирушках, за картами, в обществе девиц легкого поведения, рано пристрастился к алкоголю. Постоянной спутницей царя на охоте была и его тетка Елизавета Петровна, в которую, по некоторым данным, был влюблен. Тем не менее Долгоруким в ноябре 1729 удалось заставить царя обручиться с княжной Екатериной Долгорукой. Впрочем, есть основания полагать, что к этому времени Петр стал уже тяготиться обществом Долгоруких и проявлять некоторый интерес к делам государства; неоднократно он обещал искренне привязанному к нему Остерману возобновить учебу. Но в январе 1730 четырнадцатилетний царь заразился оспой и, проболев около двух недель, умер.

«В ночь на 19 января (30 января) 1730 года в Москве в Лефортовом дворце умер от оспы 15-летний император Петр II, внук преобразователя, не назначив себе преемника. Вместе с ним гасла династия, пресекалась мужская линия дома Романовых».

«Для замещения престола перебирали весь наличный царский дом, называли царицу-монахиню, первую жену Петра, его младшую дочь Елизавету, двухлетнего сына старшей умершей дочери Анны, герцога голштинского, трех дочерей царя Ивана и ни на ком не могли остановиться, ни у кого не могли найти бесспорного права на престол: закон Петра I спутал все династические понятия и отношения. Кандидаты ценились по политическим соображениям, по личным или фамильным сочувствиям, а не по законным основаниям.

Среди этой сумятицы толков и интересов Верховный тайный совет, как руководитель управления, взял на себя почин в деле замещения престола. В ту же ночь, тотчас по смерти Петра II, он совещался об этом деле, назначив на наступавшее утро собрание всех высших чинов государства, чтобы совместно с ними решить столь важный вопрос».

«На совещании говорили много и долго, «с немалым разногласием», по выражению Феофана Прокоповича. Заявление князя Долгорукого, отца второй невесты Петра II, о праве его дочери на престол, будто бы завещанный ей покойным женихом, и чье-то предложение о царице-бабке были отклонены, как «непристойные». Тогда князь Д.Голицын, возвысив голос, сказал, что Бог, наказуя Россию за ее безмерные грехи, наипаче за усвоение чужестранных пороков, отнял у нее государя, на коем покоилась вся ее надежда, и так как его смертью пресеклось мужское колено царского дома, то надлежит перейти к старшей женской линии, к дочерям царя Ивана, тем более что дочери Петра I и сами по себе не имеют права на престол как незаконные, родившиеся до вступления их отца в брак с их матерью, завещание же Екатерины не имеет никакого значения, так как эта женщина, будучи низкого происхождения, и сама не имела права на престол, и не могла им распоряжаться; но и старшая из дочерей царя Ивана, Екатерина мекленбургская, неудобна, как жена иноземного принца, притом человека сумасбродного; всего удобнее вторая царевна, вдовствующая герцогиня курляндская Анна, дочь русской матери из старинного доброго рода, женщина, одаренная всеми нужными для престола качествами ума и сердца.

«Так, так! Нечего больше рассуждать, выбираем Анну», - в один голос зашумели верховники. Но, предложив неожиданно Анну, Голицын еще неожиданнее добавил: «Ваша воля, кого изволите; только надобно и себе полегчить». - «Как это себе полегчить?» - спросил канцлер Головкин. - «А так полегчить, чтобы воли себе прибавить», - пояснил Голицын. - «Хоть и зачнем, да не удержим того», - возразил один из Долгоруких. - «Право, удержим», - настаивал Голицын. Все охотно приняли предложение о герцогине курляндской, но о прибавке воли смолчали. Голицын продолжал: «Будь ваша воля; только надобно, написав, послать к ее величеству пункты».

Между тем в другой зале дворца сенаторы и высшие генералы дожидались, на чем порешат верховники. Известный уже нам Павел Иванович Ягужинский, бывший генерал-прокурор Сената, отвел в сторону одного из толпившихся тут Долгоруких и высказывал ему чисто голицынский образ мыслей: «Долго ли нам терпеть, что нам головы секут! Теперь время, чтобы самодержавию не быть». Когда верховники вышли и объявили об избрании Анны, никто не возражал, а Ягужинский подбежал к одному из них и завопил, как будто подслушав слова Голицына: «Батюшки мои! Прибавьте нам как можно воли!» Но это была игра в простодушие: Ягужинский, как и большинство сановников, согласившись с выбором верховников, разошлись, озлобленные на то, что их не пригласили на совещание.

Утром 19 января собравшимся в Кремле Синоду, Сенату, генералитету и прочим высшим чинам Верховный тайный совет объявил о поручении российского престола царевне Анне, прибавив, что требуется на то согласие всего отечества в лице собравшихся чинов. Все изъявили полное согласие. Больше ничего не было объявлено собранию.

Между тем в тот же день спешно были составлены и под покровом строжайшей тайны посланы в Митаву при письме к Анне пункты, или «кондиции», ограничивавшие ее власть. Императрица обещается по принятии русской короны во всю жизнь не вступать в брак и преемника ни при себе, ни по себе не назначать, а также править вместе с Верховным тайным советом «в восьми персонах» и без согласия его:

1) войны не начинать
2) мира не заключать
3) подданных новыми податями не отягощать
4) в чины выше полковничья не жаловать и «к знатным делам никого не определять», а гвардии и прочим войскам быть под ведением Верховного тайного совета
5) у шляхетства жизни, имения и чести без суда не отнимать,
6) вотчин и деревень не жаловать
7) в придворные чины ни русских, ни иноземцев «без совету Верховного тайного совета не производить»
8) государственные доходы в расход не употреблять (без согласия Совета).

Эти обязательства заканчивались словами от лица императрицы: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской». Между тем ретивый Ягужинский, ночью 19 января так горячившийся против самодержавия, озлился, увидев, что его не пустят в Верховный тайный совет, и тайком заслал к Анне в Митаву с предупреждением, чтобы она не во всем верила депутатам Совета, пока сама не приедет в Москву, где узнает всю правду».

«На тот самый день 19 января, когда умер император, назначена была его свадьба с княжной Долгорукой. Вслед за полками с их генералами и офицерами в Москву в ожидании придворных празднеств наехало много провинциального дворянства. Собравшись на свадьбу и попав на похороны, дворяне очутились в водовороте политической борьбы.

Современник, зорко следивший за тогдашними событиями и принимавший в них деятельное участие против верховников, архиепископ новгородский Феофан Прокопович живо рисует в своей записке ход движения: «Жалостное везде по городу видение стало и слышание; куда ни прийдешь, к какому собранию ни пристанешь, не иное что было слышать, только горестные нарекания на осьмиличных оных затейщиков; все их жестоко порицали, все проклинали необычное их дерзновение, несытое лакомство и властолюбие».

Съехавшиеся в Москву дворяне разбивались на кружки, собирались по ночам и вели оживленные толки против верховников; Феофан насчитывал до 500 человек, захваченных агитационной горячкой».

«Здесь, - писал из Москвы секретарь французского посольства Маньян, - на улицах и в домах только и слышны речи об английской конституции и о правах английского парламента». Прусский посол Мардефельд писал своему двору, что вообще все русские, т.е. дворяне, желают свободы, только не могут сговориться насчет ее меры и степени ограничения абсолютизма».

«Прежде всего, разумеется, обратились к Западу - как там? Глаза разбегались по тамошним конституциям, как по красивым вещам в ювелирном магазине, - одна другой лучше - и недоумевали, которую выбрать. ...При отсутствии политического глазомера, при непривычке измерять политические расстояния, так недалеко, казалось, от пыточного застенка до английского парламента. Но при таком разброде мнений перед глазами всех стояло пугало, заставлявшее несогласных теснее жаться друг к другу: это фавор, болезнь распущенной и неопрятной власти».

Рекомендуемый контент:

Количество просмотров: 4529

© 2012-2019 PersonBio.com - Биографии знаменитых и известных людей.